Неточные совпадения
— Нехаева? —
повторил Самгин давно забытое
имя. — Там?
— Да, да, —
повторял он, — я тоже жду утра, и мне скучна ночь, и я завтра пошлю к вам не за делом, а чтоб только произнести лишний раз и услыхать, как раздастся ваше
имя, узнать от людей какую-нибудь подробность о вас, позавидовать, что они уж вас видели… Мы думаем, ждем, живем и надеемся одинаково. Простите, Ольга, мои сомнения: я убеждаюсь, что вы любите меня, как не любили ни отца, ни тетку, ни…
— Ты сомневаешься в моей любви? — горячо заговорил он. — Думаешь, что я медлю от боязни за себя, а не за тебя? Не оберегаю, как стеной, твоего
имени, не бодрствую, как мать, чтоб не смел коснуться слух тебя… Ах, Ольга! Требуй доказательств!
Повторю тебе, что если б ты с другим могла быть счастливее, я бы без ропота уступил права свои; если б надо было умереть за тебя, я бы с радостью умер! — со слезами досказал он.
—
Имя? Какое? — с удивлением, совсем очнувшись,
повторила она.
Нельзя винить меня за то, что я жадно смотрю кругом себя, чтоб отыскать хоть одного друга, а потому я и не могла не обрадоваться другу: тот, кто мог даже в ту ночь, почти замерзая, вспоминать обо мне и
повторять одно только мое
имя, тот, уж конечно, мне предан.
Когда я при них произнес: «Корея», они толпой
повторили: «Кори, Кори!» — и тут же, чрез отца Аввакума, объяснили, что это
имя их древнего королевского дома.
Все они по очереди
повторяли поздравление, твердо произнося русские
имена.
Я не заставил
повторять себе этого приглашения и ни одну бумагу в качестве секретаря не писал так усердно, как предписание себе самому, от
имени адмирала, «следовать до С.-Петербурга, и чтобы мне везде чинили свободный пропуск и оказываемо было в пути, со стороны начальствующих лиц, всякое содействие» и т. д.
И никому из присутствующих, начиная с священника и смотрителя и кончая Масловой, не приходило в голову, что тот самый Иисус,
имя которого со свистом такое бесчисленное число раз
повторял священник, всякими странными словами восхваляя его, запретил именно всё то, что делалось здесь; запретил не только такое бессмысленное многоглаголание и кощунственное волхвование священников-учителей над хлебом и вином, но самым определенным образом запретил одним людям называть учителями других людей, запретил молитвы в храмах, а велел молиться каждому в уединении, запретил самые храмы, сказав, что пришел разрушить их, и что молиться надо не в храмах, а в духе и истине; главное же, запретил не только судить людей и держать их в заточении, мучать, позорить, казнить, как это делалось здесь, а запретил всякое насилие над людьми, сказав, что он пришел выпустить плененных на свободу.
— Именно? —
повторила Надежда Васильевна вопрос Лоскутова. — А это вот что значит: что бы Привалов ни сделал, отец всегда простит ему все, и не только простит, но последнюю рубашку с себя снимет, чтобы поднять его. Это слепая привязанность к фамилии, какое-то благоговение перед
именем… Логика здесь бессильна, а человек поступает так, а не иначе потому, что так нужно. Дети так же делают…
Кому памятцы?» Бабы и девки окружают их, сказывая
имена, мальчишки, ухарски скрыпя пером,
повторяют: «Марью, Марью, Акулину, Степаниду, отца Иоанна, Матрену, — ну-тка, тетушка, твоих, твоих-то — вишь, отколола грош, меньше пятака взять нельзя, родни-то, родни-то — Иоанна, Василису, Иону, Марью, Евпраксею, младенца Катерину…»
— Он! Он! — проговорил он тихо, но торжественно, — как живой! Слышу,
повторяют знакомое и дорогое
имя, и припомнил безвозвратное прошлое… Князь Мышкин?
— Это ужасно! это ужасно! —
повторяли долго в зале, группируясь около Белоярцева и упоминая часто
имя Лизы.
Она хотела, чтобы повсюду и всегда толпа глядела бы только на нее,
повторяла ее
имя, любила ее египетские зеленые глаза, хищный и чувственный рот, ее изумруды на худых и нервных руках.
— Молчите! — вдруг крикнул Шатов. — Я глуп и неловок, но погибай мое
имя в смешном! Дозволите ли вы мне
повторить пред вами всю главную вашу тогдашнюю мысль… О, только десять строк, одно заключение.
—
Имя?
имя? — нетерпеливо спросил Лембке, как бы вдруг о чем-то догадавшись. Степан Трофимович еще осанистее
повторил свое
имя.
— Все равно, это стихи Державина, которые всегда
повторить приятно! Екатерина! Державин! Имена-то какие, мой друг! часто ли встретишь ты в истории такие сочетания!
Странные слова, незнакомые
имена надоедливо запоминались, щекотали язык, хотелось ежеминутно
повторять их — может быть, в звуках откроется смысл?
Наконец он
повторил мне несколько раз, что какая бы ни была воля бога для будущего, но что его теперь занимает только мысль о выкупе семейства; что он умоляет меня, во
имя бога, помочь ему и позволить ему вернуться в окрестности Чечни, где бы он, через посредство и с дозволения наших начальников, мог иметь сношения с своим семейством, постоянные известия о его настоящем положении и о средствах освободить его; что многие лица и даже некоторые наибы в этой части неприятельской страны более или менее привязаны к нему; что во всем этом населении, уже покоренном русскими или нейтральном, ему легко будет иметь, с нашей помощью, сношения, очень полезные для достижения цели, преследовавшей его днем и ночью, исполнение которой так его успокоит и даст ему возможность действовать для нашей пользы и заслужить наше доверие.
«Копервейн, Копервейн, —
повторял он несколько раз
имя вчерашней девицы.
Я должен, я обязан во
имя нравственности, потому что —
повторяю вам это — вы опозорили себя, а я сделал благороднейший из поступков.
— Шура, Шура… —
повторял я вслух, точно в этом
имени скрыто было какое-то заклинание.
В ушах его раздавались слова умирающего отца; ему казалось, что его преследуют, что кто-то называет его по
имени, что множество голосов
повторяют: «Вот он! вот Милославский».
Во-первых, они имели за себя самое широкое досужество, а во-вторых, в окрестности еще не утратилась привычка
повторять их
имена.
— Иоанн! —
повторил старик, ставя лампу на стол. —
Имя человека много значит…
Имя профессора Персикова
повторяет весь мир… весь мир следит за работами профессора Персикова, затаив дыхание…
— Мисс Полина — лучшее существо из всех наиболее достойных уважения существ, но,
повторяю вам, вы сделаете мне великое удовольствие, если перестанете меня спрашивать о мисс Полине. Вы ее никогда не знали, и ее
имя в устах ваших я считаю оскорблением нравственного моего чувства.
— Яхим! Яхим! —
повторил с укоризной Егор Капитоныч, — эх, состарили меня, окаянные, говорить по-русски не умеют путем. Яхим! что за Яхим? Ефим, ну это куда еще не шло, сказать можно; для того, что настоящее, греческое
имя есть Евфимий, понимаешь ты меня?.. держи свечку перед грудью… так для скорости, пожалуй, можно сказать Ефим, но уж никак не Яхим. Яхим! — прибавил Егор Капитоныч, напирая на букву я. — Состарили меня, злодеи. Держи свечку перед грудью!
Отвратительнейшее растление, до какого едва ли кто иной доходил, и все это,
повторяю, будучи прикрыто
именем всемогущего Еговы, принималось русскими властями за доказательство и даже протежировалось…
Сделав даром три добрые круга,
Я у сторожа вздумал спросить.
Имя, званье, все признаки друга
Он заставил пять раз
повторитьИ сказал: «Нет, такого не знаю;
А, пожалуй, примету скажу,
Как искать: Ты ищи его с краю,
Перешедши вот эту межу,
И смотри: где кресты — там мещане,
Офицеры, простые дворяне;
Над чиновником больше плита,
Под плитой же бывает учитель,
А где нет ни плиты, ни креста,
Там, должно быть, и есть сочинитель».
— «Эрастом, — сказала тихонько Лиза, — Эрастом!» Она раз пять
повторила сие
имя, как будто бы стараясь затвердить его.
Англичанин сейчас выхватил свою записную книжку и спрашивает:
повторить, как художника
имя и где его работы можно видеть? А я отвечаю...
— Михаил Петрович Половецкий… —
повторил он про себя свое
имя и горько улыбнулся. — Нет больше Михаила Петровича…
Имя Шишкова как литератора, как общественного и нравственного писателя, как государственного человека, как двигателя своей эпохи — займет почетное место на ее страницах, и потомство с бо́льшим сочувствием, чем мы, станет
повторять стихи Пушкина...
Бейгуш смутился и потупил взгляд. Эта встреча словно обожгла его. — «Нет, жить так далее, продолжать бесконечно выносить такие взгляды… Нет, это невозможно!» — решил он сам с собою. «Если бы ты не верил в дело, не сочувствовал ему, — ну, тогда куда б ни шло еще!.. Но любя их всех, страдая с ними одною болью, деля их мысли, их убеждения, молясь одному Богу, слыть между ними „изменником“, добровольно лишить себя честного
имени поляка… нет, это невозможно!» —
повторил себе еще раз Бейгуш.
— Да, да, с квартирой… на свое
имя… на себя взял… — бессознательно, но благодушно
повторял князь, улыбаясь и хлопая глазами в одно и то же время.
Люда заплачет и станет укорять меня, и призывать
имя покойного папы, и
повторять в сотый раз эту беспощадную фразу: „Нет, ты его не любишь, Нина, не любишь!“»
— И,
повторяя это
имя по поводу известного нам письма Подозерова, Глафира вдруг покрылась вся пламенем, и холодные руки ее, тихо лежавшие до сих пор в руках Горданова, задрожали, закорчились и, выскользнув на волю, стиснули его руки и быстро побежали вверх, как пальцы артиста, играющего на флейте.
Я плакала долго, искренно, тихо
повторяя милые
имена, называя их самыми нежными названиями. Я не слышала, как m-lle Арно, окончив свой обход, ушла к себе в комнату, и очнулась только тогда, когда почувствовала, что кто-то дергает мое одеяло.
Городовой, вынув книжечку, записывал
имя утопленницы и адрес Александры Михайловны, толпа приставала к Александре Михайловне с расспросами, а она, всхлипывая,
повторяла: «Господи, господи!» и, не отрываясь, смотрела на Таню. Все в ней было близко знакомо и все — страшно, необычно, скрытно-чуждо. Вся она была пропитана тайно принятым вчера позором и одиночным ужасом пошедшей на самоуничтожение жизни.
— Я все знаю, —
повторила я глухо, — слышишь ты это? Я была в Башне смерти и видела краденые вещи и слышала уговор увести одну из лошадей моего отца. Завтра же весь дом узнает обо всем. Это так же верно, как я ношу
имя княжны Нины Джаваха…
В Петербурге я не оставался равнодушным ко всему тому, что там исполнялось в течение сезона. Но,
повторяю, тогдашние любители не шли дальше виртуозности игры и пения арий и романсов. Число тех, кто изучал теорию музыки, должно было сводиться к ничтожной кучке. Да я и не помню
имени ни одного известного профессора"генерал-баса", как тогда называли теорию музыки.
Параграф был прочитан. В нем Константин Глебович оставлял крупную сумму на учреждение специальной школы и завещал душеприказчикам выхлопотать этой школе право называться его
именем. Когда Качеев раздельно, но вполголоса прочитывал текст параграфа, больной
повторял про себя, шевеля губами. Он с особенной любовью обделывал фразы; по нескольку раз заново переделывал этот пункт. И теперь два-три слова не понравились ему.
— Еще раз
повторяю, эта молодая девушка показалась мне совсем невинной и не имеющей ни малейшего подозрения, кто ее мать. Она упоминала ее
имя с обожанием и самым глубоким уважением. Я хотел бы знать, действительно ли она такова и правда ли, что она не знает, от кого происходит, и, следовательно, не подозревает, какая будущность ее ожидает.
— Себя самого, свои средства, свое богатство, — задумчиво
повторила она. — Вы не упомянули об
имени!.. Но хорошо: я понимаю и переведу вашу поэтическую шараду на прозаический язык: вы советуете мне идти в содержанки?..
Будь это желание единичным у того или другого лица и не найди они спроса у известной части общества столичных обывателей, которое далеко не прочь обделать подчас темное дельце, лица без определенных занятий поневоле обратились бы к занятиям определенным, легальным, и «общественные язвы», растравленные ими, не существовали бы, но
повторяем, общество само поддерживает эту язву, и лентяи, падкие на легкие заработки, процветают, и занятие их даже получило право гражданства под громким и звучным
именем «комиссионерства».
Несмотря на то что в описываемое нами время — а именно в ноябре 1758 года — не было ни юрких репортеров, ни ловких интервьюеров, ни уличных газетных листов, подхватывающих каждое сенсационное происшествие и трубящих о нем на тысячу ладов, слух о загадочной смерти молодой красавицы княжны, при необычайной, полной таинственности обстановке, пронесся,
повторяем, с быстротою электричества, о котором тогда имели очень смутное понятие, не только по великосветским гостиным Петербурга, принадлежавшим к той высшей придворной сфере, в которой вращалась покойная, но даже по отдаленным окраинам тогдашнего Петербурга, обитатели которых узнали
имя княжны только по поводу ее более чем странной кончины.
— А я тебе
повторяю, во
имя нашей дружбы, говори!..
— Граф Довудский, граф Довудский, —
повторял я, все еще стоя на ступеньках лестницы, когда доктор уже успел спуститься вниз и уехать. Это
имя мне было известно. Этот негодяй пользовался в Москве славой подлого, но искусного альфонса. И он — поверенный княжны Александры. Было время, она не выносила его присутствия в одной с нею комнате. Что же это значит?
Начальник, высчитав все хозяйственные его проделки, очень вежливо опять
повторял прежние деликатные
имена и просил сделать ему одолжение избавить его от служения с ним.